11 марта 2004 года мне было 22

В четверг 11 марта 2004 года мне было 22. До обеда я работал, после обеда сидел в библиотеке, изучал Социологию. По выходным ходил в горы с псом. Потом панковал с друзьями.

Неделей раньше я наконец сдал на права. Помню как взял дедову машину и просто прокатился по району со своей будущей женой, которая тогда ещё спутником жизни мне не приходилась, а была просто хорошим другом. Чувство свободы зашкаливало, пьянило.

На работу я ездил на автобусах. В то утро в транспорте чувствовалось какое-то необычное возбуждение. Люди что-то обсуждали. Я прислушался и понял, что речь про теракты, похоже, что крупные и причём в районе. Но сами по себе теракты в то время в Испании были не диковинкой, поэтому я (как и все) просто подумал: "ну баски опять".

В то утро 13 бомб практически синхронно взорвались в электричках у разных станций нашего района, в тот час когда люди ехали в Мадрид на работу. Лидия проснулась от взрыва, так как её дом находился прямо напротив станции Эль-Посо. Её родители вышли на работу незадолго до того, но успели сесть на предыдущий поезд.

На работе обсуждалась эта же тема и все, конечно, говорили про баскский терроризм. Кроме одной аргентинки, которая читала в интернете свои, аргентинские, СМИ, а там говорили, что теракт подготовила не баскская ETA, а джихадисты. Она первая посеяла во мне сомнение. Час спустя, баскские сепаратисты выступили с категорическим заявлением о непричастности ETA к терактам. Тут я определённо понял, что что-то не так. Во-первых, баски всегда брали на себя ответственность за свои покушения, а во-вторых они никогда не задавались целью просто убить как можно больше гражданского населения.

В воскресенье предстояли общеиспанские выборы. Кто подложил бомбы стало решающим вопросом. Баскский леворадикальный терроризм был козырем для правящей консервативной партии. А вот первое покушение исламистов в Испании, крупнейшее в истории Европы, в корне меняло дело. В 2003 миллионы испанцев просто из пацифизма вышли на улицы против участия страны в войне в Ираке, а тут оказывается их не только против их воли втянули в войну, но и превратили в мишень для нового, гораздо более кровожадного, вида терроризма. 

В пятницу все европейские СМИ уже обсуждали теракты Аль-Каиды в Мадриде. Но не в Испании. Кому нужны какие-то там зарубежные СМИ? Неужели за границей больше знают про нас чем мы сами? А баскских сепаратистов слушать и вовсе непотребно - это же враги, террористы, какая от них вообще может быть правда? Как стало известно позже, полиция с первого дня считала, что теракты не соответствуют образу действий ETA. И как тоже стало известно позже, испанский премьер лично обзвонил главные газеты и телекомпании и объявил им, что главная версия расследования — баскский терроризм. И все СМИ, частные и государственные, вторили: "главная версия расследования - баскский терроризм". 

Министр внутренних дел выступил с заявлением: "любой, кто ставит под сомнение виновность баскского терроризма в совершении этих преступлений — подлец".

Правительство и консервативная партия отказались откладывать выборы и сплошной стеной встали за то, что это была ETA. Они лгали напропалую, ва банк. Такой очевидной и откровенной лжи я никогда не видел. Но люди им верили, особенно те, кто до этого голосовал за них. Они же не могли допустить просто так, что им "свои" же так чудовищно врут в лицо. А правительству просто надо было дотянуть до воскресенья. Всего-то пара деньков.

Но благодаря тогда ещё не такому быстрому и распространённому как сегодня интернету, информация просачивалась. Страсти накалялись. В барах, в автобусах, в очередях продавцы и покупатели, водители и пассажиры, официанты и клиенты орали друг на друга в тщетной попытке разобраться в происходящем. 

Никакого вотсапа тогда ещё не было в помине, но все мы перекидывались SMS. И поползло. В субботу, несмотря на запрет избиркома, во всех городах люди стали собираться несанкционированные митинги. Конечно, их подтолкнули наиболее организованные сегменты населения - в частности, молодёжные организации социалистов и коммунистов. Но в значительной степени всё происходило весьма спонтанно — негодование было несфабрикованным, а самым, что ни на есть искренним.

СМИ не смогли не обратить внимания на эти митинги. Если одна отдельно взятая телекомпания решилась бы их проигнорировать, она рисковала тем, что новость подхватит другая. Благодаря этому, лозунги протеста пошли далеко за пределы "продвинутой" молодёжи.

В канун выборов государственное телевидение резко изменило программу и показало докфильм про баскский терроризм.

В воскресенье правящая партия проиграла выборы и оказалась отстранена от власти над страной на следующие 8 лет.

11 марта 2004 года у нас погибло 191 человек, пострадало 2050. За год до того, США, Великобритания и Испания развязали свою кровавую авантюру в Ираке, смертельные жертвы которой точно не установлены, но исчисляются сотнями тысяч. Как стало известно позже, все предлоги были сфальцифицированы — Ирак не помогал террористам и никакого оружия массового поражения найдено не было.

Нам врут. Врут нагло, беспредельно. Им всем совершенно плевать на жертвы, на свои и на чужие, на людей без ног, на детей, оставшихся без родителей, и родителей, оставшихся без детей. Врут все, свои и чужие. Врут всем, своим и чужим. Это не значит, что вообще никогда ни в чём нельзя разобраться. Но никогда, ни в коем случае, ни под каким предлогом, нельзя никому давать карт-бланш на действия с непоправимыми последствиями. А нет ничего непоправимее войны. Кто бы не говорил, что бы не говорили. Просто нельзя.